Эксперты международной команды Global Factor поделились своим видением перспектив низкоуглеродного будущего Казахстана. В интервью QazaqGreen они обсудили ключевые вызовы, стоящие перед страной, достижения в области декарбонизации и возможности для привлечения инвестиций в «зеленую» энергетику, а также предложили решения для ускорения перехода к устойчивой экономике.
– Как вы оцениваете усилия Казахстана на пути к достижению углеродной нейтральности? Какие успехи и в каких сферах вы можете отметить? Какие вызовы стоят сегодня перед государством и частным сектором?
Абдул Кадер: Прежде всего нужно понимать, что общий объем выбросов в Казахстане составляет всего ~0,8% от общемировых, однако выбросы на душу населения высоки и близки к США и Австралии (14-15 т/кэмп). Казахстан также взял на себя обязательство в рамках ОНУВ сократить выбросы на 15% по сравнению с уровнем 2019 года и обязался достичь углеродной нейтральности к 2060 году. Таким образом, если мы посмотрим на список действий Казахстана в соответствии с этими обязательствами, то увидим, что не было достигнуто заметного прогресса, кроме вышеупомянутых государственных обязательств и усилий, предпринятых некоторыми частными структурами, такими как Qazaq Green, ECOJER, ERG и Solidcore Resources. Например, в недавно утвержденной стратегии ERG (до 2024 года) по достижению нулевого уровня выбросов изложены обширные многообещающие меры. Основная область, в которой удалось добиться определенных успехов – это декарбонизация электроэнергетики. Тем не менее и правительство, и частный сектор сталкиваются со множеством проблем, которые подробно обсуждались в ходе тренингов, проведенных международным консалтингом Global Factor с 24 по 27 сентября нынешнего года. Среди всех вызовов выделяется отсутствие серьезного государственно-частного соглашения.
– В нашей стране высока доля предприятий, которые выпускают продукцию с длинным углеродным следом. Одномоментно снизить выбросы в атмосферу, установить специальное оборудование на производстве, очевидно, непросто. Более того, эти меры требуют дополнительных затрат со стороны бизнеса. Какой выход в этой ситуации может быть?
Абдул Кадер: Мы должны рассмотреть Ваш вопрос с двух сторон: один – с позиции малых предприятий, другой – с позиции крупных. Для первой категории, соглашусь, сложно ввести обязательное требование об установке специального оборудования, однако это не так сложно, если государство предлагает помощь, в основном в финансировании этого оборудования и/или создании финансовых стимулов за счет снижения налогов или грантов. Для крупных предприятий также требуется государственная помощь, но она должна быть разделена между государством и предприятиями, лучше на национальном уровне. В обоих случаях правительство должно взять на себя инициативу.
– Представители отрасли ГМК с введением углеродного налога опасаются снижения своей конкурентоспособности на мировых рынках. Что вы думаете по этому поводу? С какими еще рисками может столкнуться бизнес в процессе реализации актуальной климатической повестки?
Крейг Мензис: Опасения по поводу потери конкурентоспособности из-за введения тарификации выбросов углерода не лишены оснований и прецедентов. Многие отрасли промышленности испытывали аналогичные опасения в преддверии введения систем ценообразования на углерод, которые повлияют на их продукцию или услуги. Но, в общих чертах, тарификация выбросов углерода может быть хорошо спроектирована для успешного решения проблем, связанных с потерей конкурентоспособности, например, с помощью поэтапного подхода к ценообразованию и стратегического реинвестирования (средств, привлеченных за счет ценообразования на углерод) в меры по реальному повышению общей конкурентоспособности компаний.
Кроме того, важно понимать, что мировые рынки металлургической и горнодобывающей продукции развиваются и будут развиваться. Свидетельством, например, является введение ЕС своего механизма пограничной корректировки выбросов углерода. Также все более вероятно, что другие ключевые региональные рынки с высоким спросом на металлы и минералы, в том числе Китай и Индия, будут внедрять системы ценообразования на углерод, тем самым негативно влияя на экономику компаний, производящих товары в рамках высокоуглеродных производственных процессов, поскольку они окажутся в явно невыгодном положении, когда дело дойдет до конкуренции. Важным аспектом здесь является понимание того, что системы ценообразования на углерод будут внедряться на большем количестве рынков, и страны и компании, которые не смогут к этому подготовиться, рано или поздно понесут потери.
– Как промышленные компании в других странах переживают трансформационный период? Какие современные технологии, способствующие «озеленению» производства, существуют в мире? И какие из них мы можем внедрить в ближайшее время в Казахстане?
Абдул Кадер: В развитых странах правительства играют ведущую роль в содействии мерам по борьбе с изменением климата, стимулируя частный сектор и разрабатывая стимулирующие нормативные акты. Частный сектор также с энтузиазмом участвует в диалогах и постоянно ведет переговоры для достижения лучшего результата. В результате мы не видим расширения угольной отрасли в этих странах. Все наилучшие доступные технологии (НДТ) находятся в стадии разработки в этих странах, некоторые из них находятся на более высоких уровнях TRL. Например, Германия и Япония предпринимают конкретные шаги в сторону водородной экономики. В большинстве развитых стран решаются все пять основных задач: технологии, инфраструктура, создание спроса на экологически чистую продукцию, политика и финансовый капитал.
Когда речь идет о развивающихся странах, таких как Казахстан, этот процесс занимает больше времени и идет медленно. Основные препятствия – отсутствие конкретного подхода государства к решению этой проблемы, а также отсутствие значимых усилий со стороны частного сектора. И те, и другие должны признать тот факт, что мы должны иметь дело с усилиями по декарбонизации в основном для снижения последствий изменения климата на благо всего человечества. Таким образом, осведомленность об изменении климата и получение всемирного обязательного согласия является необходимым условием для достижения положительных результатов. Следующие неотложные действия должны заключаться в (1) создании аудируемой и прозрачной системы MRV (измерение, отчетность и верификация) и (2) декарбонизации энергетики (в основном за счет возобновляемых источников энергии). Параллельно должны осуществляться меры по повышению энергетической и производственной эффективности.
– По вашему мнению, как государство может стимулировать переход к низкоуглеродной экономике?
Крейг Мензис: Правительство призвано играть ключевую роль в нескольких направлениях. Оно должно дать четкий сигнал частному сектору, инвесторам и цепочкам поставок о том, что страна стремится к достижению четких, реалистичных, ограниченных по времени и значимых целей в области декарбонизации. Правительствам следует разработать правила, положения, системы стимулов и штрафов, а также механизмы поддержки, которые стимулируют конструктивные действия промышленности и потребителей в поддержку низкоуглеродных моделей производства и потребления. Это связано с ролью государства в поддержке создания рынков для низкоуглеродной промышленной продукции для внутреннего потребления и экспорта на соответствующие международные рынки. Кроме того, правительства могут поддерживать своевременное развитие низкоуглеродных цепочек поставок и создания стоимости, а также обучение и повышение квалификации, необходимые для поддержки низкоуглеродного промышленного развития. Наконец, правительства могут играть важную роль в выделении финансовых ресурсов промышленности и флагманским проектам в области низкоуглеродного производства.
– Возобновляемые источники энергии пока еще занимают небольшой процент в энергобалансе Казахстана. При этом потребление энергии ежегодно растет. Как вы оцениваете потенциал использования альтернативных источников в металлургической промышленности Казахстана и других отраслях?
Алекс Болога: Переход с ископаемого топлива на электроэнергию для обеспечения горнодобывающих работ является одной из важнейших текущих тем в области «зеленой» добычи полезных ископаемых. Переход на «зеленое» электричество – это мощный метод мгновенного снижения уровня выбросов углерода, производимых горнодобывающими предприятиями. По оценкам, переход на «зеленое» электричество может сократить выбросы на 30–50%.
Замена транспортных средств на ископаемом топливе на электромобили имеет огромный потенциал. Использование электромобилей может сократить общие выбросы при добыче полезных ископаемых на 50%.
Недавно был разработан первый гибридный электрический грузовик для перевозки полезных ископаемых. Гибридный двигатель снижает объем выбросов вредных газов на 40–70%.
Добыча полезных ископаемых в значительной степени зависит от использования многочисленных подземных транспортных средств, работающих на дизельном топливе. Поскольку это загрязнение выбрасывается под землей, оно также требует огромного количества энергии для питания вентиляционных систем. Снижая потребности в вентиляции, можно добиться дополнительного снижения потребления энергии на 20–40%.
Казахстан обладает значительными ресурсами: потенциал ветровой энергии составляет 820 млрд кВт·ч/год, гидроэнергетики – 62 млрд кВт·ч/год, солнечной энергии – 2,5 млрд кВт·ч/год.
– Недавно Казахстан и GIZ подписали договор о реализации проекта, направленного на расширение сотрудничества в области «зеленой» энергетики между нашими странами. Какие конкретные действия будут предприняты в реализацию договоренностей? И как, на ваш взгляд, это отразится на развитии казахстанского сектора ВИЭ?
Алекс Болога: Казахстан имеет все шансы стать лидером в области «зеленой» энергетики в Центральной Азии. Переход на возобновляемые источники энергии поможет не только сократить зависимость от ископаемого топлива, добываемого из недр земли различным путем, но и укрепить энергетическую безопасность страны.
Договор, подписанный 17 сентября 2024 года, становится важным этапом в реализации стратегии Казахстана по переходу на «зеленую» энергетику. Он предусматривает создание благоприятных условий для регионального и национального расширения использования возобновляемых источников энергии (ВИЭ), что соответствует глобальным целям устойчивого развития и борьбы с изменением климата.
Сотрудничество с GIZ может помочь открыть доступ к передовым технологиям и международному опыту, что значительно ускорит процесс перехода к устойчивым источникам энергии.
– Как, по вашему мнению, промышленность Казахстана позиционирует себя в условиях глобального перехода к декарбонизации? И какую роль должны играть государство и частный сектор в стимулировании необходимых инвестиций?
Дана Ермоленок: Глобальный тренд на декарбонизацию уже очевиден, он потребует масштабных инвестиций. Казахстанская промышленность имеет потенциал стать значимым игроком на мировом рынке низкоуглеродных технологий. Для достижения этой цели Правительству Казахстана необходимо создать благоприятную среду с гармонизированным регулированием и развивать инфраструктуру. Новые бизнес-модели, которые позволили бы казахстанской промышленности адаптироваться к декарбонизации мировой экономики и извлечь из этого выгоду, пока еще остаются незамеченными. Важно также не направлять масштабные инвестиции как частного сектора, так и государства в так называемые безнадежные активы, связанные с ископаемым топливом.
– Какие шаги, по вашему мнению, необходимы для эффективной реализации Стратегии достижения углеродной нейтральности в Казахстане?
Дана Ермоленок: Утверждение Стратегии по достижению углеродной нейтральности представляет собой значительный шаг вперед на пути Казахстана к декарбонизации. Однако отсутствие конкретных целей по выбросам для отдельных секторов создает риск для достижения общей цели по сокращению выбросов в масштабах всей экономики. Необходимо выработать четкое видение, разработать конкретные планы для каждого сектора и определить соответствующие показатели для эффективного отслеживания прогресса.
Кроме того, многие эксперты положительно оценили присоединение Казахстана к Глобальному обязательству по метану. Тем не менее очень важно не слишком зависеть от международной помощи для достижения своих целей. Казахстану нужно сосредоточиться на укреплении внутреннего потенциала.
https://qazaqgreen.com/journal-qazaqgreen/expert-opinion/2475/?fbclid=IwY2xjawHh8YVleHRuA2FlbQIxMQABHUIWuR3lLvdNp5seC1whBetG9hOBCJd6zmhwtvkPEO2Oow4L9cLZpAIDjw_aem_f_-NxqzLfNzc-mx4w3cM0w
